Санкт-Петербург

www.opeterburge.ru

Всё, что нужно знать о Петербурге

Город Пушкин ч.4 глава 1

    Великая Октябрьская социалистическая революция положила резкую грань, отделившую старое Царское село от Детского села, ставшего с 1937 г. городом Пушкин.

    Его дворцы, превращенные в музеи, сделались не только доступными посещению всех народов нашего великого Союза, но и туристов всех стран мира. Великое искусство наших предков стало действительно народным достоянием. Потребовалась большая культурно­просветительная работа, чтобы творчество замечательных мастеров прошлого было должным образом понято и оценено новыми поколениями. Сотни тысяч экскурсантов проходили по анфиладам дворцов. Учёные и артисты, красноармейцы и краснофлотцы, рабочие и служащие всех профессий посещали их. Наряду с этим, дворцовые залы сделались местом больших празднеств русской науки и искусства. Раскрывались все двери внутри дворцов, и залы дышали полной грудью; снимались на вечер чехлы, оберегавшие превосходную обивку мебели от выгорания; вносились декоративные цветы из оранжерей. Сотни огней вспыхивали в люстрах, сотни зеркал увеличивали их число до бесконечности. Здесь происходили торжественные заседания. Старые залы оживали и в те тихие часы, когда дворец бывал закрыт для посетителей, когда под руководством лучших искусствоведов, которыми так богат Ленинград, протекали здесь углублённые занятия по изобразительным искусствам.

v Carskom sele2

    Изменилась жизнь и в парках Детского села. Они стали парками культуры и отдыха. В пустых павильонах разместились библиотеки и клубы шахматистов. С музыкальной террасы разносились звуки оркестров. На прудах скользили лодки. На Розовом поле устроены спортивные площадки. С башен Арсенала спускались парашютисты. Парадный двор Екатерининского дворца стал местом демонстраций детскосёлов.

    «Городок» со светлыми домами и весёлыми садами, воспетый Пушкиным, совершенно переродился. В Царском селе, где некогда жили князья, «великие» и малые, в своих дворцах­особняках, где обитали придворная знать и дворцовые служащие, где квартировали гвардейские полки гусар, кирасир и батальонных стрелков, — теперь в Детском разместились научно­исследовательские институты, многочисленные школы, санатории и дома отдыха.

    Детское село превратилось в крупный культурный центр края.

    Но в одном отношении Детское село оставалось непосредственным преемником Царского села. Этот «город муз» оставался городом русской литературы. Здесь доживали свой век старые писатели, как Фёдор Сологуб. Здесь жили А. Н. Толстой, В. Я. Шишков, К. А. Федип, С. Я. Маршак, поэты Вс. Рождественский, О. Ф. Берхгольц и многие другие советские писатели.

    А. Н. Толстой проживал в конце 20­х годов на углу Московской и улицы Пролеткульта, а позднее — на углу той же улицы Пролеткульта и улицы Революции. Здесь Толстой начал работу над «Петром I». Он тщательно изучал эпоху Петра; окружил себя портретами и вещами того времени, вживаясь р его своеобразную и неповторимую обстановку. Вещи открывали ему путь к постижению людей и событий минувших лет. Посещая Александровский дворец, Толстой заинтересовался гобеленом, изображавшим Марию­Антуанетту. Этот гобелен был подарен последней русской императрице президентом Французской республики Лубэ. Царица была поражена дерзновенным подарком. Кроваво-красный цвет одежды королевы особенно смутил её. Тем не менее она решилась демонстративно украсить стену своего кабинета этим изображением казнённой французской королевы. Замечательный гобелен и послужил Толстому сюжетом для изящной новеллы, характерной для его творчества: «Гобелен Марии­Антуанетты».

Gobelen Marii Antuanetty

    Рассказ ведётся от лица гобелена. Одна картина минувших времён сменяет другую, постепенно уводя читателя в далёкое прошлое и потом возвращая его к современности. Возникают и исчезают люди разнообразных эпох и классов, сменяются места действия, проносятся события. Париж, Версаль с Трианоном, снова Париж, но уже охваченный пламенем революции, Царское село... Лицо работницы Елизаветы Pax, сделавшей гобелен (девицы необыкновенной красоты), сменяют лица Марии Антуанетты, Робеспьера, Лубэ и русской царицы, и, наконец, звучит голос экскурсовода, показывающего дворец посетителям в полушубках, в чуйках, в ватных куртках. Через этот гобелен Александровского дворца Толстой вскрыл характер исторических явлений и показал их закономерность.

    Напротив дачи Толстого, по улице Революции, д. № 14, в нижнем этаже небольшого особняка, с чудесным садом, в котором весной, летом и осенью благоухали цветы, проживал в 20­х годах и В. Я. Шишков. Этот певец Сибири, как и Мамин­Сибиряк, надолго связал свою жизнь с городом русской литературы. Здесь Шишков трудился над своей народной эпопеей об Емельяне Пугачёве. Как Пушкин в «Капитанской дочке» привёз свою Машу Миронову в Царское село, так и Шишков не миновал этих мест в своём романе: «Депутация, возглавляемая сотником Портновым, в июле 1770 года прибыла в Царское село, где жила Екатерина. Депутацию во дворец не пустили, не пустили и в парк, из которого можно было как-нибудь хоть по водосточной трубе залезть в открытое оконце. Сотник Портнов... ходил возле железных решёток, заглядывал в парк».

    Здесь, в городе Пушкина, на перекрёстке двух улиц встречались эти два столь несхожих советских писателя. Ни одному из них не довелось закончить своего романа, посвященного родной старине «в её минуты роковые». Они умерли один за другим в Москве и похоронены рядом на кладбище Ново­Девичьего монастыря.

    Литературные традиции в Пушкине держались крепко. Вокруг сына И. Анненского — Вал. Кривича —группировался кружок литераторов; вокруг его внучки подростки Детского села собирались для совместного чтения стихов Пушкина, Блока, Ахматовой, Маяковского. Читались молодой сменой и собственные стихотворные опыты. Закипали юные опоры в садах и особняках «города муз».

    Местная газета «Большевистское слово» на первой странице помещала, как герб города, памятник Пушкину­лицеисту. В год столетия со дня смерти поэта (1937 г.) Детское село получило новое название: оно стало городом Пушкин. В различных уголках Екатерининского парка появились доски, оформленные в стиле ампир, со стихами поэта, посвященными памятникам славы, царскосельским статуям и другим «достопамятностям» Царского села, воспетым гением этих мест. В Екатерининском дворце, во флигеле, обращенном к Собственному садику, с его Кагульской колонной, был организован музей, посвященный лицейским годам Пушкина.

    За Египетскими воротами при входе в город Пушкин, на стыке двух аллей, входящего сюда встречала статуя поэта, облокотившегося о гранитную скалу.

    На центральной площади предполагалось создать пантеон поэтов «города муз» с бюстами всех певцов этого русского Парнаса. На цоколе бюстов имелось в виду поместить отрывки стихов и прозы с описаниями, посвященными прославлению города Пушкина. Намечалось также создать в одном из дворцовых помещений музей, в котором была бы показана славная роль города в истории русской литературы.

    Детскому селу дважды суждено было стать тем пределом, у которого останавливалась перед Пулковскими высотами вражеская рать, подступавшая к непобедимому городу, к нашей Северной столице: в дни наступления Юденича и грозной осенью 1941 г. В своей элегии «Парк в городе Пушкина» Вс. Рождественский так откликнулся на героическую защиту великою города Ленина в летние месяцы 1919 г.:

...Летали в воздухе военные стрекозы,

У Пулковской горы усталый генерал

Бинокль наводил на Витебский вокзал

И лаем горловым казачьей батареи

Удачу торопил, —о только бы скорее! —

Но, рассыпая цепь среди ботвы сырой,

Мы город Ленина хранили за собой.

Под вражеский сапог отдать мы не хотели

Свободы молодой, а вместе с ней Растрелли

И бронзовых богов средь золотых аллей,

Куда сквозь листопад ещё глядит лицей,

И тихую скамью, овеянную славой,

Где, на руку склонясь, и смуглый и курчавый

Слегка задумался, о чём — не знаю сам,

Тот, чья улыбка — жизнь и кто так близок нам.

Навек они мои — и клён, к воде склонённый,

И лёгкая, как сон, Эллада Камерона,

И берег озера, где дряхлых лип верхи

Бормочут в полусне лицейские стихи,

И «Дева с урною», чья скорбь струится вечно,

И комсомольский кросс, и счастья ветер встречный,

И бронза славных дел, и наш воздушный флот,

Что зорко Балтику отсюда стережёт.

    Захват Детского села в 1919 г. был мимолётным эпизодом. Белогвардейцы пронеслись по дворцам и паркам и исчезли бесследно. Их поход не причинил существенного вреда памятникам нашего славного прошлого. Детское село продолжало быстро расти, и этот «городок» процветал в мирном труде, в условиях новой жизни, завоёванной в огне Революции и гражданской войны.

Zahvat Detskogo sela v 1919

    Наступила осень 1941 г. Гитлеровские полчища, наступавшие на Ленинград, захватили гор. Пушкин. Но и для них он стал пределом, переступить который они уже не могли. У подножия Сарского холма пролегал боевой рубеж. Свыше двух лет наши бойцы видели перед собою Египетские ворота, через которые им предстояло войти освободителями в город Пушкина и за которыми их ждал бронзовый монумент поэта.

    Прошло 860 дней со дня захвата врагом «города муз». 24 января 1944 г. герои Красной Армии обошли его и отрезали пути, которые ведут на юго-запад. Немцы ожесточённо сопротивлялись. На севере город был сплошь минирован.

    Окраина Александровского парка была усиленно укреплена. Противотанковый ров перерезал аллеи и рощи чудесного парка. Здесь разгорелись особенно ожесточённые бои. Отступающий враг судорожно цеплялся за каждую улицу, за каждый дом города, охваченного пламенем. Но никакое сопротивление не могло удержать Красной Армии, которая ломала кольцо блокады, душившей великий город Ленина.

   Части, освободившие город, получили почётное наименование Пушкинских. Москва в вечерней мгле затемнённого города приветствовала торжественным салютом возвращение нашей родине прекрасного города русской поэзии.

    Вторжение гитлеровцев превратило город Пушкина в руины. Кудрявый Сарский холм, над которым горели золотые купола и белела готическая башня, стал неузнаваем. Светлые стены «Фёдоровского городка», выступавшие некогда из сочной зелени, кажутся издали бесформенной грудой камня. Там, где был город­сад, — ныне унылое пепелище. В центре города — рухнувшие каменные дома, обгорелые деревья, высохшие и почернелые. Лишь изредка виднеются устоявшие среди общего разрушения дома, зияющие чернотой своих пустых окон. Среди этих уцелевших домов — и дом Китаевой, в котором хотел свить семейное гнездо Пушкин. На стене его мемориальная доска по-прежнему свидетельствует: «А. С. Пушкин здесь проживал с 25 мая по 20 октября 1831 года». Мезонин, в котором жил поэт,  сохранился ничем не повреждённый. Этот памятный и драгоценный приют поэта стоит одиноко среди всеобщего разрушения.

vojna1

    За завалами из лиственниц и дубов, за окопами и досками с надписями на испанском языке: «Осторожно! мины!» и «Пункт скорой помощи», — прислонённый к гранитной скале бронзовый поэт. Когда-то, в годы гражданской войны, при наступлении белогвардейцев в грудь этой статуи попала шальная пуля. Теперь весь монумент изрыт ими, в лоб статуи гитлеровцы всадили пять пуль! Поэт, стоящий при входе в свой город против Египетских ворот, как бы и сам участвовал в боях за его освобождение. На вершине Сарского холма, в лицейском саду, стоял другой памятник: памятник поэту­лицеисту. Теперь здесь виднеется лишь его гранитный цоколь. В то место, где в граните были выбиты слова «Отечество нам Царское село», попал снаряд и раздвинул гранитные плиты. Упорно ходили тревожные слухи, что среди других бронзовых статуй немцы увезли и ту «бронзу», которой стал «Пушкин молодой». К счастью, этот слух оказался неверным. Любящие руки во­время зарыли в землю чтимый городом монумент. Его местонахождение обнаружено близ опустевшего цоколя.

  Предыдущая страница                  Следующая страница