Теперь далеко не все спускались в бомбоубежище - нет сил, и постоянные мысли о еде притупили чувство опасности. По этим же причинам умерших оставляли лежать там, где их настигала смерть: в квартире, во дворе, на улице. На Невском зимой 1941/42 люди, везущие на санках покойников, стали обыденным зрелищем. От повального голода в городе началось трупоедство и людоедство. Такой дурной славой в Ленинграде особенно пользовался район Лиговки. Люди боялись ходить туда после 5 ч. вечера.
С декабря 1941 г. по 15.02.42 органами милиции за каннибализм и трупоедство привлечено к уголовной ответственности в общей сложности 886 человек.
Потеря хлебной карточки была равносильна смертному приговору. Неизмеримо возросшее значение еды повлекло многочисленные махинации, злоупотребления, мародерство. Зимой 1941/42 г.г. организованные банды грабили магазины, захватывали машины и сани с хлебом. Хищения продуктов среди имеющих к ним доступ лиц или ведающих распределением продталонов достигали громадных размеров. Чтобы получить дополнительный паёк скрывали смерть родственников, соседей (при регистрации смерти карточки умершего полагалось сдавать), фальсифицировали списки численного состава жителей, служащих, рабочих. Продталоны могли украсть или просто отнять. Но было и другое - когда делились последним, не давали замерзнуть в заброшенной квартире - когда сострадание побеждало инстинкт самосохранения.
Крепкие морозы, которые установились еще с декабря, стояли в городе вплоть до марта 42-го. Лестничные марши в многоэтажных домах обледенели от пролитой воды, которую изнуренным жильцам не всегда удавалось донести до квартиры. Ходить по таким ступеням стало опасно: тот, кто поскальзывался или садился передохнуть мог больше не подняться, если рядом некому было помочь.
В январе 1942 г. среднемесячная температура держалась на отметке -19 град. С. (Это против -7 град. С, зафиксированных за предшествующие 50 лет). 24.01.42 столбик термометра упал до -40 град С.
С улучшением снабжения с января 1942 г. в городе открываются новые столовые. Появляются забытые многими в блокаду продукты: масло, мясо, клюква, орехи, сухой лук. Столовые спасали еще и тем, что помогали равномерно распределять паек. Ведь имели место случаи, когда истощенные до предела люди получив (увеличенный вторично в январе 1942 г.) паек, с жадностью набрасывались на него и съедали за один раз, а вскоре умирали от заворот кишок. Для предотвращения цинги повсеместно налаживается производство хвойного настоя (напитка неприятного даже для очень голодного человека).
В начале января 1942 г. в гостинице "Астория" открылся стационар для наиболее тяжелых больных дистрофией. Большая часть пациентов - творческие работники: артисты, переводчики, журналисты, музыканты, архитекторы, художники.
Молчавшее большую часть января радио вновь заговорило, и это необыкновенно подняло моральный дух ленинградцев: осязаемая на слух связь с внешним миром придавала силы не меньше, чем еда и тепло. В феврале 1942 начали ремонтировать водопровод и канализацию. Возобновляют работу бани. Открываются детские приюты, куда собирали осиротевших за зиму или оставшихся безнадзорными детей.
11.02.42 в третий раз было объявлено о прибавке продпайка: рабочие стали получать по 500 г/ сутки (в горячих цехах - по 700 г), служащие - по 400 г., дети и иждивенцы - по 300 г.
В тяжелейшие месяцы блокады в Ленинград просачивались письма. Их ждали, как величайшего счастья. Кто-то получал вести от близких с фронта или большой земли и радовался, что родные люди живы. Другие узнавали, что больше им не о ком волноваться.
