Санкт-Петербург

www.opeterburge.ru

Всё, что нужно знать о Петербурге

Идеологические кампании в сфере культуры: «ленинградская тема», гражданская казнь Ахматовой и Зощенко, борьба с космополитизмом, «лучше меньше да лучше». Часть II

По воспоминаниям одного из очевидцев рокового ждановского собрания, подписавшего приговор Ахматовой и Зощенко "…зал немел, застывал, пока не превратился в течение трёх часов в один белый кусок… Одной писательнице стало плохо. Шатаясь, она пыталась выйти из зала, но ей преградила путь вооружённая охрана - уходить раньше Жданова было запрещено". Для присутствовавших в зале остатков ленинградской интеллигенции всё это явилось полной неожиданностью. После войны и блокады они надеялись на какую-то "оттепель", им казалось, что подвиг Ленинграда давал ему право на снисхождение со стороны Сталина. А вместо этого он вдруг вновь оказался перед угрозой новых жестоких репрессий. (Собрание закончилось в первом часу ночи. Люди расходились бесшумно, молча, как будто рассасывались в воздухе).
Возглавляемые Ждановым акции против деятелей искусства снискали ему мировую известность - журнал "Тайм" разместил на своей обложке фото советского "надзирателя по идеологии".

Постановление от 14.08.1946 превратило ведущих поэта и прозаика Ленинграда в неприкасаемых изгоев - их моментально исключили из Союза писателей, перестали печатать (т.е. лишили средств к существованию). Знакомые боялись с ними здороваться, увидев опальных литераторов на улице бывшие друзья переходили на другую сторону, их избегали, как прокажённых.

Опальные, они обитали в родном городе, как тени среди теней. Оба со дня на день ожидали ареста. (Вероятно, их оставили на свободе, чтобы иметь возможность продолжать кампанию, связанную с их именами, до бесконечности). Направленное против них постановление было включено в школьные программы, его вызубривало поколение за поколением советской молодёжи.

Вслед за изничтожением Ахматовой и Зощенко одно за другим были опубликованы агрессивные партийные постановления о театрах, кино и о композиторах, придерживающихся формалистического, антинародного направления. (К последним были причислены Д. Шостакович, С. Прокофьев, А. Хачатурян и др.). Каждое постановление немедленно возводилось при помощи прессы и радио в абсолют и приобретало черты универсальности, становясь очередными коммунистическими догмами. Миллионы жителей голодной разорённой страны заучивали их с устрашающей исступлённостью.

К концу 1940-х наметился отход Сталина от позиций интернационализма. Выигранная война всё более настраивала его на патриотический лад. В русле нового курса зрела очередная кампания борьбы.

001

В 1947 г. генералиссимус пригласил в Кремль режиссёра С. Эйзенштейна и своего любимца, артиста Александринского театра Н. Черкасова, заведя с ними разговор о русской истории. Вождь высказался о мудрости Ивана Грозного, не пускавшего в свою страну иностранцев, и о недальновидности Петра I, слишком широко распахнувшего ворота России для иноземцев, положившего начало "отсталой традиции преклонения перед иностранцами-засранцами". Затем эти же идеи Сталин озвучил на встрече с группой писателей, акцентируя их внимание на неоправданном преклонении перед западной культурой, коим заражена вся современная советская интеллигенция, у которой "недостаточно воспитано чувство советского патриотизма".

Сентенции Отца народов были восприняты, как директивы к немедленным действиям. Эйзенштейн приступил к съёмкам "Ивана Грозного" (в гл. роли снялся Н. Черкасов). Писатели разрабатывали сюжеты произведений, созвучных новому государственному курсу. По всем областям советской жизни вздымались волны борьбы с тлетворным влиянием Запада. (По сложившейся традиции того времени любое изменение курса сопровождалось громкими кампаниями и процессами).

Текст подготовила Анна Тирле